Но сердце моё осталось там - в кабаке на барной стойке, у походного костра, у речушки неглубокой, и у всех Аквилонцев по кусочку...
Отчет мой будет длинным - выкладывать буду кусочками.
События первого неигрового дня
первый кусКажется вернулась. Пальцам с непривычки неудобно лежать на мыши, родная комната стала неуютной, и в голове всё ещё посвистывает ветер. С чего начать мой рассказ?
Пожалуй, с того самого утра, когда собранный рюкзак уже ждал подвигов у входной двери, а его хозяйка в панике собиралась и докидывала вещи в пакет. В конце концов, вместе с товарищем – походным рюкзаком на плечах – мы выскочили за дверь и понеслись по улице.
Раннее утро. Рассвет только-только начинает освещать тихий город, а юная путешественница, то бишь я, уже целенаправленно едет на вокзал. Дальше всё так просто, что даже не интересно, до момента моего прибытия в Оскол. Там, благодаря куче оставшегося до часа Х времени, я заскочила на рынок. В чужом городе. С моим топографическим кретинизмом. И я даже (!) не потерялась. Докупив пару нужных вещичек, я, ужасающе гордая своим перевоплощением в самостоятельную барышню, укатила на место встречи. Немного передохнув в зале ожидания железнодорожного вокзала, я встретила мою провожатую, а позже верховную жрицу - Алекс. Как вихрь, она влетела в залу и вывела меня прямо на пути, где нас уже ждали остальные девушки. Стоило мне только секунду посмотреть в их честные глаза, стало ясно – бить не будут. По крайней мере, сильно. Стало спокойнее.
Доехать на электричке до места назначения без приключений мы не смогли. Едва не пропустив свою станцию, мы остановили транспорт ручным тормозом (стопом) и потом долго и шумно выкидывали из тамбура рюкзаки. Надо сказать, их было примерно вдвое больше чем нас.
Как особо хрупкие девушки, мы расположились с рюкзаками рядом со станцией, а Алекс отправилась за подмогой. Скоро появился киевский князь с дружиной, расхватал поклажу, и груженный, провёл нас до места жительства. Кабак и храм, к нему примыкающий, представляли собой вбитые сваи с перекладинами, в общем, пока всё было достаточно условно. Душевно разместившись за одним из столиков, мы поговорили, за едой естественно.
Первое, что поразило меня ещё на вокзале, это то, как ролевики общаются. Настолько приятных, интересных и душевных людей я не встречала ещё. Без досадных исключений, конечно, не обходится, но общее впечатление – позитивнейшее.
кус второйПервое, что поразило меня ещё на вокзале, это то, как ролевики общаются. Настолько приятных, интересных и душевных людей я не встречала ещё. Без досадных исключений, конечно, не обходится, но общее впечатление – позитивнейшее. Не хотелось бы петь дифирамбы, но чего стоит миниатюрная девушка Клое, которую, судя по виду, через каждое брёвнышко переносить на руках надо, а она, на самом деле, залихватски ломает огромные палки об колено, мастерски разжигает костёр, и практически с закрытыми глазами устанавливает палатки. А как рукодельничает – засмотреться можно. И так там все, что ни девушка – мастерица, многие танцуют исторические танцы, сражаются, всего не перечесть. Что ни парень, то воин или лучник, а то и менестрель. При этом общаться очень просто, хотя люди это своеобразные.
Возвращаюсь к событиям. Пока мы сидели за столиком кабака, к нам подошел высокий стройный юноша с хвостом длиннющих волос. Первая мысль, промелькнувшая тогда в моей голове – Эльф, самый, что ни на есть настоящий. Вы удивитесь, но звали его именно так. Кстати среди ролевиков принято ещё до игры называть друг друга по никам, настоящее имя используется крайне редко и с разрешения его владельца. К середине игры в памяти образуется такой кавардак из имён, ников и игровых имён, что едва сдерживаешься, чтобы не назвать человека первым пришедшим на ум прозвищем.
Знаете, зачем этот Эльф пришел? Знакомится, да и заодно поприветствовать доблестную команду кабака, которая их всю игру кормить будет. Решили попозже вечерком смотаться вместе на речку. До этого успели поставить лагерь и сделать ещё маленькую кучку хозяйственных дел.
Путь лежал мимо Киева. Громадная крепость прямо среди леса, люди в антураже, приветственно помахавшие руками – это, друзья мои, сильно. Ощущение смешанной реальности резко усилилось.
Дремировцы времени зря не теряли – возводилась крепость, строили ворота, копали рвы. Путь нам преградили поваленные деревья, уже обтесанные и готовые к строяку. Поприветствовать девушек выбежала едва ли не вся команда, сильно напоминающая ярмарку невест, в смысле женихов, ибо девушек среди почти двух десятков парней было четыре. А парни все как на подбор – высокие, стройные, длинноволосые, да ещё и с обнаженным торсом. Стараясь сильно не облизываться, мы все вместе отправились покорять здешнюю речушку.
Путь был долгим, и с непривычки неудобным. Ветки, шишки, ямки и настоящие рвы лежали между нами и заветным водоёмом. Лес резко кончился и дальше, до самых дач, простирался луг, самый настоящий луг, где трава по пояс, одуряющий запах трав, палящее солнце и горячая рассыпчатая земля под ногами.
Потом была речка, хохот, голоса, и обжигающе холодная вода. Мы нежились в её водах, смывая дорожную пыль и городской смок, лишние мысли и накопившуюся усталость. Тогда мы, в будущем жрицы и послушницы храма Реи-Кибелы, поняли, что уже входим в роль. Каждый раз, подходя, друг к другу, мы невольно образовывали четкий круг, напоминающий ритуальный.
Первый и последний инцидент, случившийся в нашей команде, произошел в этот вечер. После купания было решено своими силами принести воды. Надо сказать, вода, как речная, так и питьевая, находится достаточно далеко, но наши рисковые девчонки отправились одни. Отрывать парней со строяка неудобно, хотя уверена, они были бы рады помочь. Итак, половина отряда ушла, а вторая, в том числе и я, осталась дожидаться в лагере. Темнело. Прошло уже больше двух часов. За это время мы с Дарьей, мастером по сюжету, успели отрепетировать пару танцев, наболтаться от души, и уже начали волноваться. Страх усиливался оттого, что ушли девчонки без фонаря, а темень к тому времени была непроглядная, а в здешних местах поначалу и при свете дня ориентироваться непросто.
По истечению третьего часа их отсутствия, мы, тоже без фонаря, отправились к команде Дремировцев. Несмотря на поздний час, они ещё не спали, и живо откликнулись на наши мольбы. Поисковая группа пополнилась одним молодым человеком и парой налобных фонарей. Меня решено было оставить в лагере на случай возвращения наших блудных дочерей.
Пошел сильный дождь. Я сидела в палатке одна, дрожала от холода и страха, и молилась всем богам, чтобы девчонки нашлись целыми и невредимыми. Примерно через час кто-то внял моим мольбам и зазвонил телефон. Дарья сообщила уставшим, но довольным голосом, что все нашлись и как только они переждут дождь, вернутся в лагерь. Спазматически выдохнув, я счастливая заползла в спальник и уснула богатырским сном.
События следущих дней до игры
пятница и суббота
Следующий день мы прозябали в хозяйственных делах, вернее прозябали бы, если бы не приезд культовой личности Аквилона – Шери и её персонажа Мары. Надо сказать, Мара весьма жестокая мужененавистница, и я долго не могла поверить, что её играла приятная, весёлая и таинственная Шери. Разразился страшенный ливень, и мы, полным составом, забрались в палатку с едой и вином, чтобы его пересидеть. Здесь само собой напрашивается короткое лирическое отступление. Первые дни до начала игры мне очень помогли привыкнуть ко многим вещам – к лесу вокруг, к воздуху, к полевым условиям. Успела я ещё и познакомится со значительной частью игрового народа и немного сыграться со своими. Это немаловажно, ибо часть девушек приехала на эту игру уже собранной командой с прошлого Аквилона и за эти несколько дней я, не спеша, влилась в коллектив. В тот же день начали потихоньку подъезжать остальные жрицы/кабатчицы.
В субботу утром, ближе к обеду, груженые оружием и доспехом по самое нехочу, приехали четверо воинов из будущего храма святого Георгия. Навьючены парни были как мулы, большая часть вооружения, правда, была привязана к рюкзакам. Они разгрузились прямо по центру кабака, и тут я увидела его…и полюбила с первого взгляда.
Восхитительный, одноручный, мерцающий фальшион. Он был нечеловечески прекрасен. Надо ли рассказывать, как я носилась с ним следующие два дня, практически не выпуская из рук? Право же не стоит.
Парни не дураки были, сразу поняли, где в этом диком месте водится еда и женская компания. Надо ли говорить, с этого самого дня и до начала игры, в свободное от строяка время они были у нас. А мы что? А нам тоже хорошо.
Кроме моей животной страсти к уже упомянутому фальшаку, страсти, которой меня можно было шантажировать, издеваться надо мной, были в те дни более веселые события. О походе за водой я вам, дорогие мои читатели, рассказывала, так не лишним будет уточнить, что редкий подобный рейд не оканчивался каким-нибудь казусом. Так, если память девичья не изменяет мне, в туже самую субботу мы вчетвером – двое парней и двое нас, будущих послушниц, ушли в поход за живительной влагой. На обратном пути, когда парни были нагружены многими литрами, не менее 15 на нос, пошел дождь. В нашем лесу никаких дождей, кроме ливней не водилось, здешние повелители погоды явно мелочиться не любили. Как мы шли обратно, рассказывать не буду, думаю все, кто хоть однажды попадал под дождь в настоящем, дремучем лесу, меня поймут, остальным будет непросто представить себе данное действо. Так вот – вернулся наш рейд, промокшим до нитки, зато с водой! Чего-чего, а её родимой в тот момент было предостаточно. Остаток ливня мы пересидели под тентом, потом предложили юношам переодеться. Вы бы видели их лица после серьёзной фразы верховной жрицы, видимо уже входящей в роль, - «Раздевайтесь, знакомиться будем». Без комментариев. С тех самых пор это наша храмовая коронная фраза. А их развешенные для просушки штаны, находились у нас несколько дней, и все приходящие в гости парни считали своим долгом ревниво осведомиться, чьи же это мужские вещи. Откровенно говоря, я считаю, это добавило красок отыгрышу храма, учитывая специфику богини плодородия и «тёмной» любви Реи-Кибелы…
воскресенье
Всё воскресенье, то есть за день до начала, подъезжали оставшиеся люди. Одну партию, прибывшую по большей части в храм Святого Георгия, я даже встречала.
«Настоящие ролевики» - крутилось в моей голове, когда я смотрела на беспорядочное выкидывание рюкзаком и сумок из электрички, всего этого добра было, естественно, вдвое больше, чем их хозяев. Всю обратную дорогу, в меру своих маленьких сил помогая нести вещи, я размышляла над этим законом природы, а также над жизненным вопросом – как они всё это везут до полигона? На последний, увы, так и не нашлось ответа.
В этот день приехал главмастер Хельги, и по этому поводу на вечер в Киеве назначили народное гулянье. Причем одной из главных целей этого мероприятия, было хоть одним глазком взглянуть на знаменитого отче Виталия всё из того же храма Святого Георгия. Этот человек за какие-то два дня настолько поразил своей трудоспособностью и фанатичным рвением воинов, что о нём они говорили не иначе, как с восхищенным придыханием. Отче, кстати, за это время к нам в гости так ни разу и не пришел, учитывая, что все остальные бывали по нескольку раз за день. Это он правильно, конечно – негоже святым отцам по бабам-то лазить.
Гуляние прошло, что называется, на ура. Началось оно со знакомства – все, кто сидели вокруг огромного костра рассказывали свои квенты, слушали других. Пока очередь шла до меня, я лихорадочно придумывала речь, вспоминала свою историю, подбирала фразы. Думаю, что меня никто так и не услышал, надо тренировать командный голос, однако, но всё равно я почувствовала себя не чужой, а среди своих, практически в семье. Пели песни, рассказывали байки и истории с других игр. Весело потрескивал костёр, по кругу ходила большая кружка с пивом, в котелке грелся чай. Романтика была в каждом звуке гитары и в голосе барда, в каждом слове песен, в шелесте листвы и искрах от огня. Уже тогда я поняла, что нашла своё место, своих людей, нашла, наконец, что-то только для себя.
В тот вечер много рассказывали о Константинополе, не как о городе, конечно, а об игре, прошедшей в прошлом году. Люди вернулись оттуда совсем другими, а от песен даже у меня, не стоявшей на парапете крепости, не защищавшей тогда родной город, не умиравшей в военном госпитале, наворачивались слёзы.
Помню, и никогда не забуду Алекс в длинной белой нижней рубахе, с русой косой на плече, слегка откинувшуюся на бревне, устремившую мечтательный, немного печальный взгляд куда-то поверх костра.